Сегодня венгры прислали компакт диск. Проказники, уже успели напечатать. Из Пеша запись, за день до Будапешта.
Рояль там неважный и быстро расстроился.
Но! Новый язык, который я обещал, соблюден. Запись производит впечатление, будто совсем не из нашего века, т.е. не из 20-го. Фразы, язык, форма – всё переносит слушателя в другое время. Оркестр выдержал адское напряжение, “слом матрицы”. Браво Тибор. Рахманинову так чутко и близко никто не аккомпанировал. Да он и не”требовал” и не хотел. Он деньги зарабытавал. Что ж, имел право. Он не обязан был “воспитывать граждан из будущих периодов”.
Это настоящая музыка, она “не поет” и я, наконец, “не играю”. Всё говорит. Каждый тон. Языком СВР.
Остается мне “погрустить”, что ушло 45 лет (в 15 я играл премьеру в Куйбышеве с Соломоном Фельдманом) для полного понимания языка и вхождения в мир 19 века и мир Рахманинова.
Что интересно, что третий концерт Рахманинова является музыкальным и эстетическим “родственником” си минорной сонаты Листа.
И то и другое произведение это чистые импровизации имеющие лишь одну цель – выразить себя на тот момент, когда эти произведения “сымпровизировались”.
(Антон Рубинштейн скептически воспринял сонату Листа сразу же отметив, что “это никакая не соната, это чистая импровизация”).
То же самое и с концертом – это импровизация гениального чувственного русского интеллигента рубежа 19-20 веков.
И то и другое произведение надо инкарнировать максимально свободно. Там нет концепций сонаты и концерта как формы. Там есть Лист, “завернутый” в сонатную форму и Рахманинов, воплотившийся в форме концерта. Это две музыкальные голограммы очень дорогих нам людей.
Совершенно оправданно разумно корректировать партитуру и клавир. Каждая инкарнация этих произведений – это встреча лицом к лицу с композиторами в периоды их самого бурного цветения.
ANDREI GAVRILOV 