Мы закончили второй цикл видео, “увенчанный”, как и первый, студийной записью. Всё своими силами. Как маленькое самостоятельное “прото-государство культуры”. Студийная запись еще будет обрабатываться и немного дорабатываться, но это уже не столь “отдаленная перспектива”, когда наш грандиозный план получит окнчательное воплощение. К концу октября будет полностью готов “весь пакет” – два видео сериала “Unzipped Classical Music”, каждый по пять часов, и полностью законченный студийный аудио альбом (или два альбома) с двумя шедеврами фортепианной литературы. Видео мы ещё пополним дублированием голосового текста на английском языке. Тоже до октября.

Моя благодарность всему нашему коллективу. Диме (Нилов), Жене (Булатов) в первую очередь, как непосредственным руководителям-создателям видео-аудио материала. Thank you guys! Вся наша команда занималась переводами, спонсированием проекта, координацией. И – сдюжили! Thank you!

Девять месяцев назад казалось, что это почти утопия. Ан-нет, воля и страсть созидания красоты красивыми людьми делают то, что называется культурой и цивилизацией.

“Картинки с выставки” и “Симфонические этюды”.

Два самых больших “музыкальных бриллианта” девятнадцатого века музыки для фортепиано, две “фортепианные симфонии”. Две драгоценности – одна с Востока, другая с Запада. Два “краеугольных музыкальных камня” современной европейской цивилизации. До нашего проекта недооцененные, нерасшифрованные, непонятые. При своей печальной “хрестоматийной известности”, как постоянно исполняемые “пронафталиненные псевдоценности” провинциальнейшего “классического” музыкального мира исполнителей.

Мусоргский, с его гениальными Картинками”, был “несознательно оболган” и примитивизирован, из-за полного непонимания его музыки иностранцем-композитором, давшим ему популярность и открывшим путь на “сцены мира”. Но популярность ложную, как и неверный путь.
А далее – столетняя скучная “суконная жвачка” исполнителей – дирижеров и пианистов, не понявших ни на йоту к чему они прикасались и как они губили это сокровище полтора века, исполняя франко-русский лубок Равеля на разные лады – то в оркестре, то имитируя эту абракадабру на фортепиано. Такой же бедной была “умственно отсталая жвачка” музыковедов, мелющих никому не нужные мертвые факты о мертвой музыке. И “опустились скучные картинки”, как “железный занавес”, отделяющий от жизни и красоты, на бедные головы детей-учеников музыкальных школ, толмачей от музыковедения – “провинциальных стасовых” – и на несчастные головы слушателей, которым рассказывали 130 лет как велик “русский самобытный” композитор Мусоргский.

Шуман, с его “Симфоническими Этюдами” – нстал непременным “участником конкурсов” вечных “всадников без головы”, как метко прозвал конкурсантов уже три четверти века назад Генрих Нейгауз. Скучное “учебное пособие”. Так же не понятое, даже “коллегой Чайковским”, не увидевшим в музыке Шумана ничего, кроме “милой музыки”, которую и “выразил” своей “милой оркестровкой”.

Так бы и “пылились на полках истории” эти две самые большие жемчужины “короля инструментов” – фортепиано, или “рояля”, как справедливо назвали eго русские, если бы мы не нашли в себе сил на то, что было сделано за эти девять месяцев.

С детства я любил это “детское стихотворение” Пушкина – “Художник варвар кистью сонной”…. и далее –
“Но краски чуждые, с летами,
Спадают ветхой чешуей;
Созданье гения пред нами
Выходит с прежней красотой”.

Ровно то же самое, но только не как поэтическую метафору, нам удалось сделать с двумя самыми яркими шедеврами фортепиано. И теперь они никогда больше не станут “лежать в сундуке с нафталином”.

Таких произведений больше нет. Больше нет в истории музыки таких полотен, где была бы так насыщена музыкальная ткань. И Мусоргский и Шуман – “чемпионы” по насыщенности музыки образами. Картины, состояния, природа, мысли, философия, литература, фантазия, эмоции, фантастические видения на грани возможности жизни человека, в его самых “пограничных состояниях”. Количество ассоциаций, которые порождает музыка этих двух произведений-гигантов композиторов-гигантов превосходит многократно всё, что имеет в себе музыкальная литература, включая симфоническую музыку. Не было больше в музыке таких людей, кто насытил бы музыку таким количеством мыслей и образов с такой плотностью. Где, подчас, каждый тон несет свою “отдельную” художественную и философскую информацию. Такая особенность богатства внутреннего мира Мусоргского и Шумана отчасти и явилась “камнем преткновения” для исполнителей и коллег-композиторов. Не расшифровав, не обрисовав и не сумев поместить каждый из тысяч образов-месседжей этой музыки в отдельную атмосферу, не сделав мириады музыкальных мыслей доступными для сердца и интеллекта слушателю, исполнитель превращает музыку этих художников-гигантов в поток жесткой непонятной материи, наподобие “музыкального бетона”. Отдавая должное мастерству новаторов, значимости музыки “КАртинок” и “Этюдов”, слушатель не имел возможности полюбить эти феноменальные произведения, потому что не видел ясно образов и мыслей, которые должны были его чаровать. Более простая музыка, не насыщенная таким богатейшим содержанием, “радовала” два столетия слушателей значительно больше, чем два феноменальных шедевра именно по причине простоты и художественной бедности, в сравнении с этими чудесами человеческой мысли и таланта. Эти два произведения – две непревзойденные вершины человеческой фантазии, выраженной музыкальным языком!

Нам предстоит путешествие по сознанию Листа в его лучшем сочинении – Сонате си минор. Перед нами лежат миры Шопена, Баха, Шуберта, Бетховена и многих других. Лист будет нам очень интересен своей философией по отношению к жизни, “добру и злу”, которую он полностью выразил, полновесно сказавшись в своей замечательной сонате. Нам станет ясен его жизненный путь с метаниями между аббатской сутаной и нарядом “секс символа” своего времени. Всё это он отчетливо и ясно поведал в музыке. Это очень красиво, захватывающе, интересно и познавательно. Нам будет очень сладко быть в мире грез Шопена, в мире его вечной любовной тоски и презрения к миру. Нам будет с Бахом, так же хорошо, “как с богом”. Но уже не будет этого богатства “приключений, картин и состояний”, которые подарили нам два уникальных человека. Oдин с востока, другой с запада.

Спасибо всем еще раз. Это были самые интересные и захватывающие девять месяцев моей жизни.

Ну, вот, мы и добрались до «священного» финала, в котором, наверное, можно сказать, что выразились ― если говорить старинным литературным языком ― выразились все чаяния Роберта Шумана о счастье, о надзвездной коннице, на которой он победно летит здесь, скорее всего, за Святым Граалем.

Почему я об этом говорю? Потому что существует легенда, неподтвержденная самим Шуманом, что тему финала [01:11] он позаимствовал из популярной оперы, посвященные сюжету «Айвенго».

Я склонен сомневаться в этом, потому что я вижу, что Шуман по-прежнему используют тему смерти, только делает это в обращении. Как мы уже знаем, это тема, пущенная наоборот. То есть мало того, что она в мажоре, она еще и в обращении. Это та же самая тема [01:45]. Если мы ее вмажоре пустим [01:49]… И вот она [01:52] приобретает такое движение. Скорее всего. Тем более, что потом пускает ее Шуман в миноре, когда у него… [02:00-02:06]. Она все время здесь мелькает.

Я думаю, что, может быть, мыслями он… Где-то, наверное, он, все-таки, сказал о том, что он думает в этом направлении.

Но совершенно очевидно, что его мысли текли в направлении Святого Грааля, в направлении крестоносцев… Это было все время уже от рождения в нем, от его юности. Это рыцарское мышление романтическое оно там присутствует. И, как мы знаем, что культовая кульминация всех рассказов (по сей день!), всех сказок замечательных рыцарских ― это поиски Святого Грааля.

Собственно, никто даже и до сих пор точно не знает что такое есть Грааль. То ли это чаша, то ли это кристалл, то ли это деревянный кубок, из которого пил Jesus, кажется, на Тайной вечере, если я не ошибаюсь. Но, наверное, все, кто будет интересоваться мотивами Грааля, могут, опять же, попользоваться интернетом и погуглить на тему Грааля.

Но совершенно очевидно, что рыцарские мотивы здесь есть, здесь есть рыцарский поход.

И, как мы помним, Шуман писал, что он хочет показать полное счастье, победу счастья, победу добра, как это делают замечательные литераторы, замечательные композиторы.

То же самое, что мы наблюдали у Мусоргского с замечательным финалом, где тоже он модифицировал свою тему [03:49], только пустив ее [03:53]… пустив ее в обращении, слегка изломав.

Это излюбленный прием композиторов. Например, Рахманинов только этим и занимается, что переворачивает темы, режет их и создаёт из них разные всевозможные новые образы. То же самое, как он перевернул тему Паганини. Мало того, что он ее в мажоре поставил ― знаменитую тему [04:19] ― он ее убрал сначала в мажор [04:27], а потом перевернул и создал нашу любимую вариацию [04:32-04:40]. Это излюбленный прием композиторов.

Третий концерт Рахманинова вообще построен весь на «Калинке-Малинке», нарезаной как колбаса и перевернутой [04:48-04:53]. Так что… и даже не надо никаких искать загадок в теме Третьего концерта [05:01-05:07] ― это все отсюда. Больше того, [05:10] перевернутую даже побочную партию он берет из запева «Калинки-Малинки» [05:17-05:27].

Вот такие секреты у Сергея Васильевича. Извините, пожалуйста, Сергей Васильевич, что я ваши секреты выдаю. Потому что Сергей Васильевич эти секреты никому не рассказывал. Но они оказываются очень простыми.

Композитор ищет темы повсюду. Как мы собираем грибы, так композиторы ходят, ищут темы «под ногами». И, таким образом, они вот нас путают ― композиторы. Они возьмут, разрежут, перевернут ― и мы уже ничего не угадываем. А на самом деле все очень просто. А на самом деле все очень просто. Просто перевернутые темы. Перевернутые, нарезанные, поставленные в разные цепочки, с разными творческими, художественными задачами.

Это все очень любопытно, но тоже ― тема отдельного сериала. Я не буду больше особенно увлекаться на эту тему. Потому что это тоже очень увлекательно.

Как-нибудь мы посмотрим, например, на примере того же самого Сергея Васильевича Рахманинова, или Петра Ильича Чайковского как они… пользуются метафорой Ахматовой «Когда б вы знали, из какого сора…». Русские очень любят эти стихи, и это действительно так, это действительно так… Только вы даже не представляете «из какого сора»! Потому что могут быть совсем неприличные истории, которые используют композиторы, о которых они нам никогда в жизни не расскажут, потому что они, во-первых, не хотят раскрывать карты, а во-вторых ― стесняются.

Итак, вернемся к нашему замечательному Шуману, который такой устраивает праздник души! Опять же, метафизически.

Здесь мы видим рыцарей скачущих, рыцарей во всем облачении, в доспехах. Во всей этой роскоши средневековых доспехов, со щитами непробиваемыми, с копьями, с сверкающими шлемами, с красными перьями, золотыми шпорами! Вы все это можете представить. Это все настолько красочно! Это всё в этой музыке.

И, вот, у нас первое же заявление это, конечно, появление рыцарей [07:39]. И, конечно, они конные [07:45-07:52]. Это, конечно, скок конный [07:56-08:02].

Это основная тема ― рыцарская.

Музыковедение приписывает, совершенно не разобравшись в сценарии этого произведения, что это что-то такое карнавальное. Нет. Ничего здесь карнавального нет. Здесь все совсем другое. Все гораздо более высокое, все связано с рыцарской символикой совершенно очевидно. Сейчас мы все это увидим. Вот эти кличи дальше ― следующий мотив. Так что, можно назвать первый лейтмотив рыцарский.

Дальше, следующий лейтмотив [08:30] ― фанфары сборов [08:35]. Это труба которая собирает рыцарей.

Дальше у нас идет кусочек из минорной части темы [08:50-08:55], пущенной наоборот, как символ непростой победы, но, связанной через минор и через некоторые потери. В процессе развития этого финала мы будем смотреть как Шуман играет этим минором, показывая сложности пути к счастью, пути к Святому Граалю, и, связанные с этим кровью и потери.

Первое представление завершается. Значит, у нас здесь… Будем условные давать названия лейтмотивам. Каждый может назвать для себя по-своему, но тематика нам ясна, контент нам ясен. Поэтому мы можем совершенно спокойно следить за развитием событий, давая наиболее для нас органичные определения лейтмотивов.

[09:49] ― рыцарский лейтмотив, [09:58] ― лейтмотив сбора, [09:55] ― лейтмотив былинных проблем, кровавых потерь, завершающийся опять рыцарским мотивом [10:08] и победным шествием [10:12].

И дальше, совершенно очевидно начинается повествование о походе.

Потому что мы видим просто конницу. Причем конницу такую… деловую. Деловую, пешую… То есть не пешую, а пущенную рысью. То есть это не бой, это не не галоп, это не что-то показное, нет, это просто, вот, наши рыцари отправляются «на дело» [10:40-10:54]. Изумительный портрет! Уже, ну, просто визуально мы видим идущих рысью… ну, отряд, отряд рыцарей [11:04-11:19] да еще и, наверное, с песенкой. Вот, кончается тема похода рыцарского.

Вы знаете, я должен сказать, что композиторы так любят конные походы! И почти все грешат этим, особенно в финалах. Очень любит это у нас тоже Сергей Васильевич Рахманинов, коли мы его вспомнили. И ужасно интересно, что у каждого национального сознания свои лошадки. И вот я сейчас вам сыграю русских лошадок, и вы сразу определите, что они русские.

Ну, далеко ходить не надо, у Сергея Васильевича финальная часть Третьего концерта начинается именно с похода такого же, рысью. Только русские лошади ― совершенно очевидно [12:02-12:21]. Походная, ну, русская, русская… Казаки, да. Сразу уже видно. Рыцарское мышление у Рахманинова, рыцарское мышление у Шумана. Почему я говорю так? Потому что они оба верхом. Рахманинов верхом [12:37-12:45] ― довольно опасные у него лошадки. И потом это все разворачивается [12:48] с нагайками ― довольно страшно, довольно страшно.

Теперь посмотрим, например, на лошадок Петра Ильича. Совсем другое сознание. [12:58] ― вот у нас Петр Ильич. Он в саночках сидит, или в коляске. А лошадки с бубенчиками [13:06]. Он у нас не рыцарь, не активный. Он у нас пассажир.

А Рахманинов верхом рвется в бой! И Роберт тоже верхом [13:19-13:34]. Сколько лошадей у нас кругом!

Следующая тема и следующий мотив. Я его условно называю лейтмотив старого рыцаря – хранителя Грааля. Потому что мы здесь видим благородную мелодию, которая становится достаточно тонкой, потому что бас становится в линеечку одной ноты, одним голосом. Остается только благородство в теме. Поэтому перед глазами старый рыцарь, уже не покрытый мышцами и доспехами.

Вот [14:06] ― здесь есть определенная мудрость старческая в этой теме. Поэтому я называю этот лейтмотив «старым рыцарем – хранителем Грааля» [14:21-14:37]. Невероятно благородная музыка и сдержанная.

Со следующим лейтмотивом она сочетается очень хорошо, потому что следующий лейтмотив ― это совершенно очевидно лейтмотив клятвы. И опять появляется конный топ, конный скок. Поэтому это мы уже снова относим к нашему отряду рыцарей ― рыцарей добра, метафизических рыцарей, конечно. А тема совершенно очевидно говорит о клятве [15:00-15:07].

Другого ничего не может быть ― это клятва, которая тут же прерывается следующим лейтмотивом трубы, мобилизации [15:21]. Невероятно соблазнительно полифонически сделано [15:29]. С определенным вдруг жеманством и изяществом, но рыцарским [15:38]. Может быть, здесь дама бросает цветочек рыцарю. Есть это всё, есть это всё в этой музыке! [15:48] ― а здесь просто юмор [15:51] и пассаж, который символизирует переход в галоп [15:58-16:01]. И галоп тут же сменяется темой боя.

Поэтому посмотрите, как работает мысль.

[16:11] ― мобилизация [16:14-16:22], участие дамы [16:24-16:24], ответ рыцарский [16:28] (разбито на диалог), переход в галоп [16:35-16:39]!

И всё, переход в галоп тут же переходит в дело ― то, что называют «военное дело». И мы слышим наскок друг на друга… волны конных людей. А в басах грохочут пушки. Так что ничего другого быть не может. Вряд ли это салют в честь рыцарей, я думаю. Потому что пушки могут грохотать либо в бою, либо на похоронах, либо в качестве салюта и фейерверка. Я думаю, что здесь пока еще до фейерверка не дошло, потому что нет победы ― есть борьба. О похоронах уже никто не думает. Поэтому остается только военное дело.

Итак, [17:22]. [17:28] ― вот они здесь пушки [17:32-17:34]. У Шумана всегда такие пушки. У него во всех карнавалах [17:39-17:42] всегда лупят пушки. [17:44-17:44] ― мы это везде встречаем, на протяжении всего его творчества. Таким образом у него лупят пушки. А, кстати, о пушках: тоже у всех это по-разному. Но не будем отвлекаться.

Итак. [17:58-18:10] ― волны конников накатываются друг на друга [18:13-18:39]. Бой, доходящий до экстаза.

И появляется тема потерь [18:45-18:53]. Здесь снижается даже пыл, снижается страсть. Здесь тема павших рыцарей и она у нас выходит из темы павшего героя. Концепт сохраняется. Вот, посреди боя [19:07-19:14] вдруг переходит в минор героически… И начинает тема говорить о павших [19:19-19:29].

Гениальный художник, гений! Трудно подобрать эпитет такому художественному мышлению. Это просто что-то, перед чем можно действительно упасть на колени.

И минорная тема тут же сменяется темой мобилизации [19:51-20:13]. Победная труба! [20:14-20:21] Такой заканчивается каденцией, когда рояля уже мало, рояль рвется на части. Здесь нам нужен стадион и электронная аппаратура [20:28-20:37]. Здесь уже никаких громкостей нам не хватит, потому что Шуман здесь слушает и говорит из космоса с нами. Даже современные инструменты ― они все, включая самые большие оркестры ― они маловаты для того, чтобы выразить этот космический экстаз, который нам в музыке передает Шуман.

Итак, объединим. [20:59-21:07], мобилизация [21:08-21:15], лейтмотив победы [21:17-21:23], лейтмотив экстаза победы [21:25-21:32], сменяющийся главной темой рыцарей.

Дальше все темы не буду проходить, они все повторяются.

Только он смещает на одну ступень повествование. На одну ступень ниже [21:48-21:52]. То есть все те же самые темы проходят.

Если они у нас, скажем, в ми-бемоль миноре шла тема клятвы [22:01], то теперь она идет в ре-бемоль миноре [22:04].

Не стоит это все повторять, поскольку это те же темы ― дважды он повторяет. Но они настолько красивые, что я бы хотел, чтобы Шуман их повторял бесконечно.

Когда я работаю над этим финалом, я всегда работаю снова, и снова, и снова, и снова, как испорченная пластинка, потому что мне жалко расставаться с этим праздником бесконечным. Причем, это каждый раз все звучит по-разному, каждый раз все начинает играть новыми красками. Это совершенно бесконечная музыка по своей глубине.

Проводя все эти те же самые темы. У нас идет тема рыцарей [22:41-22:45], которая сменяются темой былинного рассказа [22:47-22:50]. Лошадки у нас тоже появляются [22:54] в другом немножечко регистре, тоже на на один тон смещенные ниже, но взяты выше, поэтому они еще более обаятельны [23:09].

Тема похода звучит в репризе [23:14]. Тема мобилизации.

Ну, я здесь не могу удержаться, чтобы не дойти до наших дней и не напомнить вам «Индиану Джонса». Ну, тема мобилизации, конечно же, это тоже уже стало музыкальным мемом. [23:31-23:39] ― помните лейтмотив «Индианы Джонса»? Ну, вот отсюда это все.

Я думаю, что Джон Уильямс, создавая музыку для «Индианы Джонса», конечно, не думал о Шумане… А может, и думал, не знаю ― они все имеют консерваторское образование. Так, или иначе, в сознании у всех композиторов голливудских это все играет, это уже часть их сознания.

Но введено это все вот в этот рыцарский обиход музыкальных мемов-символов ― это все сделал Шуман.

То есть до этого, конечно, все это исторически развивалась: фанфары у Генделя, у Моцарта, у Баха, у Гайдна. Мы все это находим у итальянских композиторов. Но, превратив это в символику уже современного мышления, перевоплотив это все и дав в стадионной эстетике ― это уже совершенно другая заслуга, историческая, не понятая до сих пор.

Но теперь мы все это вместе переживем, поймем и будем благодарны Шуману за то, что он обогатил нашу жизнь до такой степени.

Итак, тема мобилизации ― да, она у нас совпадает с тысячей… Вспомните кинофильм о трех мушкетерах французский… Все темы мобилизации рыцарей ― они все взяты отсюда. Включая «Индиану Джонса». [24:58-25:00] и так далее. Не буду вам засорять мозги.

Итак, тема клятв [25:06-25:13]. Кстати, когда Индиана Джонс в тяжелой ситуации находится и вдруг он вытаскивается этот самый бич, которым он поражает всех соперников ― там как раз всегда этот символ [25:25-25:28]. Таким же ходом, музыкальным символом рождает мобилизационную силу человека. [25:37-25:50] Опять мы имеем все те же ступени [25:52], галоп [25:55], [25:59] ― пушки палят [26:02-26:30], последняя тема мобилизации [26:32-26:38] и фанфары победы [26:39-26:45], мушкетерский финал [26:47] и последнее фанфары [26:51-27:07], последний раз зовет труба [27:09], последний раз былинные воспоминания [27:13]. И выходим мы, вылетаем в вечный свет и мажор [27:18-27:30]. Пушки палят, только теперь это уже пушки победы [27:32-27:36]. Пушки палят по всем тональностям! [27:39 27:46] И традиционная каденция финальная [27:49-27:56]. До бесконечности он здесь может повторять чередование [27:59]. Нам никогда не надоест такой сумасшедший финал [28:04-28:08]! Это можно повторять до бесконечности! Торжество света в ре-бемоль мажоре ― один из самых светлых ключей, одна из самых светлых тональностей [28:15-28:23].

Вот такие вот кони у Шумана.

Ну что ж… Я не хочу прощаться с этим произведением, не хочу прощаться с вами. И будем возвращаться в концертных залах к этому произведению, которое будет по-разному звучать, и, с которым, я хочу, чтобы вы теперь жили.

До свидания!

Финал полностью: [28:56-34:55]

Text by Svetlana Sv