“Музыкальный фюрер” человечества. 250 лет.

Композитор, оказавший огромное влияние на “человечество”, и продолжающий волновать людей своей музыкой. Подлинный “композитор масс”. Его язык ясен, четок, каждое намерение мгновенно доходит до слушателя и делает его “счастливым” от понимания мыслей композитора, сочувствия и сопереживания им.

Бетховен, как рентген “высветил” мелкость, глупость и дурновкусие “человечества”. Привязанность ко всему яркому, поверхностному, претенциозному, с его ограниченными возможностями восприятия истинной глубины чувства и мысли.

С вечным принятием человеком “декларируемого” за сам “предмет”, его неспособностью отличать истинное от подделки, глубокого от мелкого, извечную готовность подчиниться “грубой силе”.

Бетховен продемонстрировал и продолжает
демонстрировать своей музыкой огромную подверженность манипуляциям “мирового сообщества”. В силу слабости интеллекта, отсутствия культуры и “мелкости” неразвитой души “среднестатистического человека”.

Бесконечно говоря в своей музыке о “горнем”, о “безднах”, “богах”, “альпийской”, “олимпийской высоте” и “чистоте”, в мечтах об “абстрактном счастье” человечества Бетховен остался в музыке на уровне плаката или прокламации в своих философии, мыслях, чувствах. Этого оказалось совершенно достаточным “массам”, физически не способным быть “носителями” глубокого интеллекта и хорошего вкуса.

Как многие “абстрактные” гуманисты, “любящие” и “желающие добра” человечеству “в целом”, Бетховен “не разглядел” человека и совершенно не “узнал” и не познал его, следовательно не мог и любить его.

Нет более накаленного страстью композитора, сверкающего “сильными эмоциями”, как сам “господь” сверкает молниями и “громыхает громами”. При этом нет композитора, менее дающего глубокому человеку пищи для души и ума среди “когорты великих” композиторов.

Заключая и неся в себе огромный массив страстей и чувств, целый “океан” человеческого бытия, Бетховен, как никто другой ясно показывает “дно” этого океана бытия, его неизбывную мелкость.

Человечество мелко, поверхностно, глупо, дурновкусно, вульгарно, сентиментально, манипулируемо и глупо эмоционально. Бетховн – настоящий “рентгеновский снимок” человечества. Бетховен “поддел человечество” самыми “простыми способами”, на которых оно вечно “сидит”, как рыба на крючке, в силу своего слабого интеллектуального и культурного развития.

Острая сентиментальность, почти всегда дурного свойства и вкуса, горячечная “страстность”, выражения голых “сильных эмоций”, так свойственная неотесанным “мужиковатым массам”, “рыдательная исповедальность”, “вертеровская суицидальность”, порывы, порывы, порывы и всепокрывающая грубость выражения, “увенчивающаяся” напыщенной глупостью с “претензией на мысль”. То, чем живет маленький обычный претенциозный “сноб-человечек”, стремящийся “к высокому”.

Маленький человечек подавлен внешним декоративным “величием Глории” из девятой симфонии, где в порыве раскаленной всепоглащающей тупости орут сотни глоток и “гремят оркестры”, и человек “влечется” рыдать от переполняющего его “счастья” в единении.

С чем, с кем? Со стадом! С политической бездарностью, выраженной самыми примитивными музыкальными средствами воздействия на “маленького человека”. Единение в экстазе пустого идиотизма, не имеющего содержания. В этом весь “массовый человек”.

Децибелы и исступленный крик. А музыка? Она чудовищна в своей “примитивной дубовости”. Настырные повторяющиеся бессмысленные, тупые “ноты”, “возят мордой по столу” восхищенное человечество, увлекая его к “всемирному счастью”. Как мало человеку надо – проорать, чтобы он оглох – “я веду тебя к счастью”! И человек покорно плетется за силой характера и громкостью звука.

Так человек “повлекся” за фашизмом, коммунизмом, нацизмом и прочими “измами”, постепенно входя “во вкус”, и сам становясь бесноватым протагтонистом “единения в стаде”, которое он вечно принимает за “единение в счастье”, вечно заканчивающееся массовым истреблением одного стада другим.

Глядя с некоторой дистанции на бедных людей, с их “очередным бесноватым”, на сей раз в музыке, понимаешь каким долгим еще будет путь человека к развитому интеллекту, глубокой культуре, художественному вкусу и подлинной глубине эмоций.

Когда люди увидят как смешон и вульгарен их музыкальный идол, как беспомощен он в его “поисках счастья”, где его “отродясь не бывало”, как легко он влечет стада баранов туда, где их, как всегда, “зарежут”.

AG