Кроме того, хотя Россия и опаздывала в развитии, это была еще НЕ аномалия, еще не “исторический ублюдок”, населенный пост-имперскими фантомами-франкенштейнами из полумертвых, полоумных крестьянских выродков.

Время империй еще не “думало закатываться”. Британская, Австро-Венгерская, Германская и многие другие империи еще и не думали о своих “крахах”. Всё шло в контексте времени. Было отечество, которое можно было с честью защищать, ибо была и честь.

В этом исполнении соблюдены все оригинальные соотношения темпов, что дает необыкновенную стройность форме и хорошо “высвечивает” содержание. Трагическая, исповедальная первая часть-симфония.

Где, после вступления – “сотворения мира”, мира русской музыки, с семью возгласами семи дней творения в начале вступления, “открывается занавес” и перед нами предстает автор, нервный и беззащитный перед судьбой, полностью раскрывающий душу.

В “симфонической части” мы переживаем личную трагедию Петра Ильича в “развернутом виде – с темой автора (главная тема, повествуемая нервными октавами, которыми открывается концерт после вступления). Это сам Петр Ильич.

Вторая, лирическая тема, тема любви, которая приводит (как это и было в жизни) к смертельным коллизиям и самой смерти, четко “вырисованной” в сольной каденции фортепиано.

Вторая часть – пасторальные картины деревенской природы – ландшафты, “идеализированные крестьяне”, видимые глазами барина, лошадки и прочие “атрибуты” деревенского ландшафта патриархальной России.

В середине второй части мелькают воспоминания детства, как сон, как некая галлюцинация ушедшего навсегда мира, который олицетворяет старинный французский вальс. Кажется, этот вальс кто-то то ли напевал, то ли насвистывал Петру Ильичу в глубоком детстве.

Финал – знаменитая, живущая до сих пор “Веснянка”, наслаждение сценами жизни в украинских землях. С имперским дворцовым полонезом в финале. Где угадывается присутствие очень взволнованного автора и царственных особ.

Доброй недели всем, мои дорогие друзья.

AG