Сегодня всю ночь перебирал шкафы с нотами внимательно присматриваясь к крупным сочинениям фортепианной литературы. Бах, с его “Гольдбергом”, “Шуман с “Симфоническими этюдами”, Мусоргский с его “Картинками” дошли туда, где больше никого, кроме них, с этими сочинениями, нет. Пусто. Весь “крупный” Моцарт, Бетховен, Шуберт, Брамс, Лист, Шопен, Рахманинов, Скрябин, Прокофьев и многие другие оставили себя в своих клавирах. Во всевозможных положениях и зарисовках. Со всеми мыслями, стремлениями.

Но, рядом с выраженными языком фортепиано целиком историческими эпохами, огромными пластами философии, видением прошлого, настоящего и будущего в трех гигантских сочинениях Баха, Шумана и Мусоргского – все превращается в музыкальную макулатуру. Вместе со всем Моцартом, Бетховеном и всеми другими замечательными мастерами. Tри века – три космических произведения. Такова “статистика” достижений человеческого таланта. По крайней мере в крупных сочинениях для фортепиано.

Остаются прелестные миниатюры – от Баха и Моцарта, до Шопена и Дебюсси. Вот, ими и займемся “оставшуюся жизнь”

AG