Беда мирового музыковедения, что оно не понимает музыки. И даже не стремится к этому, довольствуясь внешней информацией. Мировое музыковедение занялось второстепенными предметами. Описательно-фактической стороной дела. Тем же грешит, как следствие, мировая музыкальная критика, являющаяся производным от мирового музыкознания. Есть тонны описаний музыки, но нет проникновений в нее. Людям тошно читать бесконечные документы о том – из чего создана та или иная музыка, “что думал” тот или иной композитор, почему он ее создал, да как, по какому поводу, из чего состоит, гармонический анализ, генезис и тд и тп и тд и тп. Это то, из чего состоит ВСЁ музыковедение. То есть околомузыкальные факты, поиски, результаты, рефераты, диссертации и прочее. Людям надо это хорошо понимать – сколько ни копайся в трупе, секреты жизни не осветить и не понять. Вот и всё музыковедение – это патологоанатомические труды у тела музыки. А души там нет. Потому что людей, глубоко понимающих музыку раз два и обчелся. За свою жизнь я, кажется, встретил всех почти лидеров музыки второй половины 20 века, и поработал и всласть набеседовался с ними. Музыку знали многие из них хорошо, многие были замечательными мастерами формы, но “секретов” жизни музыки и ее живого воссоздания не мог постичь никто, из встреченных мною “великих”. В свое время это “открытие” меня настолько потрясло, что послужило одним из самых сильных импульсов к “оставлению мира” ради познания “секретов воспроизведения” живой музыки. И дело оказалось таким сложным, что стало понятно почему происходит такая “заминка” в мировой музыкальной жизни.