Золотые миры гениальной пустоты.
Таланты и личности Моцарта и Пушкина во многом “родственны”. Разумеется, “с поправкой” на особенности национальных культур, которые они несли в себе, и которые их “произвели на свет”, как художников. Оба наполнены гениальностью “через край”. Как я не раз говорил, и продолжаю утверждать с полной ответственностью, гениальность это, всего лишь, форма. Совершенный, “гениальный” инструментарий доставки чего? Философской мысли, глубины эмоций.
Сущности человека с его интеллектом и уникальным индивидуальным опытом. Упоительно читать Пушкина. Изумительно слушать Моцарта. Слушаем, читаем – летим. Не поэзия, не музыка, а шампанское. Пьем, наслаждаемся, до кружения головы. Закрыли книгу, захлопнули партитуру – остался только золотой звон рифм и обрывки золотых мелодий. “Полетали” и “приземлились”. Не вынеся ровным счетом ничего, кроме эстетического блаженства, наслаждения миром волшебных форм.
Оба умерли, вернее, погибли в одинаковом возрасте. Оба были на пороге обретения ценных мыслей, когда их творчество могло стать сокровищницей философской мысли, при мужании и развитии их “сущностей”. Оба погибли в результате долгой цепи безрассудных поступков. В результате полного несоответствия гениев, которыми они обладали и полным отсутствием видения своего возможного пути развития. Внутренняя пустота при гениальном инструментарии неизменно приводит к взрыву и гибели носителя гения без руля-интеллекта.
Оба научились сызмальства почти бессознательно, “автоматически” создавать мастерские формы. Оба чрезвычайно популярны и всегда будут любимы “массами”, так как массам, кроме формы ничего и не надо. Массы не способны улавливать уникальное содержание. Они даже не в состоянии веками его разглядеть. Да оно и не нужно массам. Так как, в массе человек сам не имеет содержания, довольствуясь и наслаждаясь жизнью формы, наполненной шумом чужих не осмысленных мыслей, обрывками чужой, почти всегда, ненужной информации, “залетевшей” в них с “попутным ветром”.
Человек и сегодня еще не созрел для содержательного искусства, литературы, поэзии и музыки. Пока он не научится ясно видеть содержание, моментально отличать форму от содержания, ценить и оценивать золотые содержательные зерна во всем, только и составляющие ценность любого искусства, литературы, поэзии, музыки, человека, не вырастет и не созреет ни сам человек, ни его искусства. Не найдет до той поры смыслов жизни, которые он, казалось бы, желает найти. И, разумеется, до той же поры никогда не будет вполне счастливым.
AG ❤
ANDREI GAVRILOV 