Вторая часть – Largo e mesto. Он писал, уверенный, что жизнь кончена. Глухота себя проявила так явно и жестоко, что сомнения в ее исчезновении и возможном излечении испарились. Глухота для музыканта? Насмешка Творца? Издевательство Мефистофеля? Приглашение в Ад?
Да, Бетховен отныне живет в аду, до конца, и не пускает себе пулю в лоб, о чем думает и терзается в этой безумной музыке второй части! Вы услышите там его рыдания.., да, по себе. А что делать? Кто еще отрыдает по тебе? И он плачет. И я с ним..И вы поплачьте. Легче будет.

Умница, силач Людвиг. Как я тебя люблю за это, как уважаю! Что не струсил, не ушел, а стал расти. Жить дальше.

Менуэт. 3 я часть. Более шармантного юмора и достойной опеки любимых трудно себе представить. Забота с улыбкой в каждом тоне. В Средней части менуэта ирония на уровне лучших страниц Гете и Шиллера.

Финал – апофеоз мужества и юмора. Шутка за шуткой искрится юмор. Как шампанское. Не могу представить, что это писал немец! Что это писал *желчный* Людвиг.

Да, его желчь была лишь краской, маской, прикрывающей ангела, всё понимающего ангела жизни, любви, простоты чувств и демократии.
Гете ничего не понял в нем, увидев только желчь и горечь. Дурак ты, тайный советник Гете! Не разглядел Людвига, а он так к тебе потянулся. Ну и черт с тобой. Тебя уже почти забыли, кроме школьных программ, а Людвиг всё ближе и ближе.

И дай ему Бог быть раскрытым по-настоящему. А не по солдатски-караянски бездарно, тупо по берлин-филарамонически, идиотически люто примитивно.
Живи Людвиг нам на счастье и радость!