UPD AG UCM Schumann.
“Еще немного, еще чуть чуть”. Какая-то дурацкая фраза из какой-то дурацкой песни мелькает в голове, подозреваю, что-то из моего совкового детства. Такие “вульгаризмы” могут идти только оттуда. И, тем не менее, соответствует моим последним усилиям при “тяжелых родах” Симфонических Этюдов. 
Tак что же я сейчас делаю в финальной редактуре Шумана? Уничтожаю окончательно “останки пианизмов”. Как я говорил не раз, одна мысль, возникшая у кого-либо, о том, “как красиво это сыграно”, убивает музыку.
Дежурные словечки, в стиле “какой дивный звук”, какое “прикосновение”, какие “пальцы”, “фразы” и тд убивает всё. И музыку, и музыканта, которому “отвесили” подобный “комплимент” и слушателя. И смыслы – от смыслов музыки, до смыслов жизни. Унижает музыку, интеллект, человека.
В музыке нет “пальцев”, черт побери. Нет и “инструментов”. И человека из мяса-костей нет. Там только музыка, т.е. человек “освобожденный”. Освобожденный от пальцев, ног, рук и других органов, конечностей и всего остального. Иначе не будет музыки, не будет “полета” мысли.
Как и сказано у их вечно немытого “номенклатурного буревестника”. T.е. даже мутный советский портяночный “буревестник” и то понимал что есть свобода и творчество. А меднолобое стадо музыкантов и “любителей классической музыки” до сих пор не понимают основ музыки.
Вот этим сейчас занимаюсь. Трудно, долго, кропотливо. Уничтожаю прорывающуюся в музыке “плоть”. Оставляя только образы, витавшие в мозгу Шумана, образы в звуках, неважно какого “инструмента”. “Чистая музыка”.
Вот именно к этому я шел 3 года в этом сочинении. Начиная с “Картинок” 2018 я больше не допускаю “пианизмов” и прочих слышимых элементов “пальпации инструмента”.
Характер произведения еще будет меняться, как раз предстоящиe последние два-три дня работы будут заключаться в поисках баланса характера сочинения, теперь в целом. Между героичностью и допустимой мягкостью.
Стальной немецкий национальный характер не должен пострадать, но и нежная пластика должна присутствовать почти везде. Это тоже очень трудно. Подыскать в каждом(!) звуке, из десятков сотен, гармонию и баланс между национальным характером и глубокой человечностью.
Это изматывающий процесс. Последнее усилие. И тогда я закончу эту “круизаду” трех лет. Конечный результат будет довольно сильно отличаться от того, что слышится даже сейчас.
Произведение будет поднято на еще одну, новую, принципиально отличную ступень, когда сочинение станет тем, что мы зовем “божественным”. И тогда я отпущу полет фантазии Шумана в космос, а сочинение, наконец, отпустит меня.
AG 
ANDREI GAVRILOV 