Финал 8 сонаты. Самое глубокое сочинение Прокофьева. С одной стороны совершенно конструктивистская музыка, как часто у него бывает, с другой стороны за конструктивизмом прячутся многие мысли и чувства, о которых Прокофьев предпочитает молчать в своем творчестве. Трагические предчувствия, смерть, абсолютное одиночество и беззащитность автора посреди вакханальи агрессивной жестокой бессмыслицы, одолевающей жизнь вместе с потерянным автором. Интонации “просьбы”, мольбы о спасении, что у Прокофьева “вообще не бывает”. Торжество ада в коде, которое так же “плохо замаскировано” авангардистской манерой повествования, которую можно принять, “на первый взгляд” за “радостное и жизнеутверждающее” начало. Самая трагическая, откровенная и безнадежная музыка, обычно “жизнерадостного”, достаточно циничного и самоуверенного автора. Тот момент, когда “небо с овчинку” даже для такого сдержанного и самоуверенного господина. Животные страхи и ужасы прорываются сквозь авангардистский конструктивизм. Замечательный документ эпохи.